Во сне обнаружила, что две какие-то тётки расхищают странное барахло во дворе моего лесного дома! Возмутившись весьма сильно я обрушила на них свой гнев то есть схватила странное барахло (оказавшееся древним ржавым рукомойником) за свободный край, и начала тянуть в свою сторону, одновременно ругаясь и негодуя! Тётки ответили мне тем же, ругань над двором стояла весьма колоритная. Я угрожала судом, неурожаем морковки и ещё чем-то, получая в ответ подобное ) И вот, по ходу сражения, когда я почти оттеснила теток вон со двора, мне показалось, что двор довольно странный. Отпустив рукомойник, и оглядевшись получше, я с ужасом обнаружила, что это восе не мой двор, и вообще-то можно было сразу это заметить - отродясь у меня на лесной поляне рукомойников не валялось.. Двор же был захламлен всякой дрянью, и явно таки принадлежал этим двум тёткам. Как мне показалось, они как-раз его прибирали. Тётка постарше, увидев, что я уже не буйствую, с опаской приблизилась, присмотрелась, и, с тоской закатив глаза, простонала - опять! Опять они! Нет больше никаких сил! Лезут и лезут!
И снова обратившись ко мне, спросила
— ты хоть знаешь где ты, милая?
Я неуверенно ответила, что в деревне "Т" Псковской области..
— Нет, нет и нет! Ты - в Лавриках, и чем скорее ты отсюда исчезнешь, тем тебе же лучше, сказала бабка и вывела меня со слегка разоренного двора.
Улица оказалась длинная, застроенная с одной стороны подобными теткиному домами-дворами, деревянными заборами. Было лето.
Справа, за прозрачной завесой высоченных синеватых ивовых кустов, простиралась панорама невероятно красивого, хоть и небольшого, городка, ничем не похожего на садоводческий поселок Лаврики у нас под Питером. Внизу, под обрывистым берегом, величественно текла бело-голубая, какая-то южная река, обрамленная узкими полосами чистых белоснежных пляжей, она образовывала плавную дугу, уходящую куда-то в мерцающую розоватым светом даль. По левому берегу высились стены старинной русской крепости, за которой виднелась белая, как пески пляжей, церковь. По правому берегу, по которому мы шли, тоже виднелся храм за разноцветной, утонувшей в зелени садов, россыпью домиков, но не православный, а мусульманский, хотя почему я так решила, не знаю.
А дальше, уже в дымке, виднелись очертания высоких ажурных мостов, прекрасных, невесомых и невероятно огромных. Видимо, берега реки там становились ещё выше.
— Это Лаврики? - Спрсила я провожающую меня старушку.
— Лаврики, Лаврики, до Питера десять минут по трассе, только ты всё равно не в Питер попадешь, знаю я вас..
— А как называется река? - мне почему-то это показалось очень важным.
— Неужь. Белоснежная Неужь.
А потом я ехала в автобусе без билета, и действительно не приехала в Питер, а отправилась в другие сны.