Тепло, почки на кустах ещё увеличились, а у меня в темноте метет метель. Застряла.. Непонятно, как в голове может помещаться столько запоздалого снега.
Метель заметает пеленой Неву, слоится в небе. В метели ночами бродят сфинксы, бесшумные тени, их гранитные лапы мягко ступают по снегу. Сфинксам тревожно и неуютно, сыро. Простые львы их побаиваются. Изредка поздний прохожий может увидеть краем глаза пропадающую в метели подрагивающую кисточку сфинксова хвоста. Каменные кошки ходят в темноте, потому что людские взгляды останавливают и умертвляют чудеса. Теперь людей стало больше, а снег реже, и сфинксы грустят.
А Грифоны совсем не боятся, ни сырости, ни холода, шумно купаются в речке Мойке, вздымают тучи брызг, выплёскивают тяжелую зеленоватую воду на ступени спусков. Вечером ходят пить, тихо, чтобы не мутить воду. И если остаться сидеть на мокрых ступеньках, то можно увидеть в волнах отражения их сосредоточенных морд, и сложенных за спиной крыльев..
А над метелью, в забытой головокружительной круговерти серого неба ржавые ангелы дышат ветром, смотрят, как отражаются городские острова в снежных тучах.