Я дождеваюсь, одождяюсь и дождевею.
Свет преломляется во временах года и временах суток, искрит, дробится в каплях.
Разбираю архив своего странного семейства, наше с братом наследство. Отложила ему письма от отца (у нас разные отцы), и от всех. Сколько же писем, и все прекрасные.
От нас вот ничего не останется.
А я зачиталась мамиными переживаниями о покраске окон в 67 году.
И бабушкиным описанием дождя, прошедшего над Наличной улицей в 46-ом.
Еще есть тысяча чистых советских открыток, надо бы продать, или отдать в дар, возможно, кто-то их коллекционирует. Выкинуть жалко.
Постепенно шкафы и ящики в квартире пустеют, а я наполняюсь радостью. Еще бы мусор сам на помойку уходил..
У меня гости, аж целых трое - подруга за время нашего дружения обросла мужем и дочкой. Так что я сплю на полу. И мне так нравится, что пожалуй так и буду. Воздух внизу отличный.
Еще успеваю валять, первый заказ уже почти готов, осталось лапы присоединить к тушке.
Эта запись отлично выражает самодовольный сумбур, царящий у меня на чердаке. Увы, поделать с ним ничего не могу.