Я открываю глаза, и вижу танцующие сосны, переливающиеся в жемчужном свете. Сдвоенный ствол самой высокой из них медленно уходит в небо, которое сильнее всех взглядов, синее, бестрепетное и сияющее, с огненным зрачком в высшей точке дуги. Дерево опирается на кажущийся хаос земли, на множество, неподвластное коротким мыслям живущих во времени.
Я открываю глаза в городе, полном дождя, широкого, быстрого, легкого, как летящая рыбья чешуя. В городе полном движений, в книге, где буквы ползают и летают по страницам, складываясь в причудливые слова и фразы.
Открываю в зеленую глубину реки, вниз, куда уходят косые лучи, подо мной плывет страшная густая тень в форме ящерицы, и подводные деревья невидимо тянут оголенные кости из темной воды, после которой кожа становится бархатной, а в волосах появляются рыжие искры.
Ещё просыпаюсь в автобусе где-то между городом и лесом, на узком шоссе, автобус резко тормозит, я влетаю головой в переднее кресло, разбиваю бровь. На мокром асфальте следы шин.
В детском парке лица. Глаза как коллекция драгоценных камней, сияющих изнутри, а голоса как у прибрежных птиц, резкие и сварливые, стараюсь попасть в цвет их изменчивых глаз своими красками, рисуя цветы и бабочек.
На песчаной грунтовке, уходящей вверх золотой нитью, выезжаю на велосипеде из оврага речки Студенки, по берегам дороги светлые сухие мхи, хрустящие даже от слишком долгого взгляда. Позади меня двадцать километров песков и ручьев, и впереди примерно столько же. Солнце садится, лес пронизан его огнем, и фиолетовые тени длиннее деревьев.
Мой мир раздробился на блики.
Завтра я буду стоять в комнате, наполненной до потолка враждой, в длинной очереди.
Хорошо что я рыба.